Уральские учёные рассказали своей разработке - препарате «Триазавирин», который, по их словам, превосходит по клинической эффективности известное антивирусное средство «Арбидол» и обещающий стать препаратом мирового уровня

5 ноября в региональном информационном центре «ТАСС-Урал» состоялась пресс-конференция на тему «Уральский чудо-препарат от гриппа». Участники рассказали о исконно уральской разработке - препарате «Триазавирин», который, по словам учёных, превосходит по клинической эффективности известное антивирусное средство «Арбидол» и обещающий стать препаратом мирового уровня.

В пресс-конференции приняли участие: академик РАН Валерий Чарушин - председатель УрО РАН; академик Олег Чупахин - научный руководитель Института органического синтеза им. И.Я. Постовского УрО РАН; Александр Петров - председатель Совета директоров ООО «Холдинг Юнона», президент Уральского фармацевтического союза; профессор Владимир Русинов - ведущий научный сотрудник лаборатории института органического синтеза УрО РАН, декан химико-технологического факультета УГТУ-УПИ.

Валерий Чарушин: На сегодняшний день президентом России Дмитрием Анатольевичем Медведевым определены приоритеты технологического развития, модернизации российской промышленности и те пять отраслей, которые должны развиваться в России ускоренными темпами. Для этого есть научный и технологический базис. Именно в этих отраслях есть шансы продвинуться. Это направления в области космических исследований: здесь Россия всегда занимала одно из ведущих мест в мире, направления в области коммуникаций, стратегические информационные технологии - очень обширная область, связанная с развитием суперкомпьютерной техники, высокотехнологического сектора промышленности, который должен использовать последние разработки в области математического моделирования и с использованием супер-ЭВМ. Это должно придать высокотехнологичному сектору новый импульс развития и сделать его более производительным и современным. Ядерные технологии - это тоже очень важная и перспективная сфера в науке и технике, которая дает новые импульсы развитию многим отраслям, в том числе и медицине. Медицинские технологии, все, что связано с развитием диагностики, фармацевтической отрасли - этому направлению уделяется особое внимание, т.к. оно связано с человеком. Сегодня как никогда важно, чтобы и наука, и промышленность, все сферы были обращены на человека и его здоровье. Полагают, что в середине XXI века продолжительность жизни возрастет буквально на десятки лет, обсуждается то, что удастся поднять продолжительность жизни до 120-130 лет. Конечно, сегодня в нашей стране это воспринимается с иронией, но предпосылки для этого существуют, поэтому это является одним из важнейших приоритетных направлений. Пятое направление - это энергетика и энергосбережение. Это общая платформа, которая охватывает самые разные сферы. Здесь речь идет о создании новых технологий производства энергии, ее передачи, хранения, водородная энергетика, ядерная и т.д. Все эти области важны для Урала. У нас есть предпосылки для их развития. Уральское отделение Российской академии наук сегодня активно строит отношения с Федеральным ядерным центром, который расположен в Снежинске. По всем направлениям у нас есть предложения, которые мы адресуем сегодня в комиссию при президенте по технологическому развитию и модернизации. Есть блок, который сформулирован Российской академией наук. Есть проекты, которые уже сегодня готовы на реализацию, есть проекты на перспективу. Сегодня Академия наук этими темами и занимается. Мы активно занимаемся проектами здравоохранения.

Олег Чупахин: Как отметил наш премьер-министр, фармацевтическая отрасль находится в упадке, в кризисе, в котором она находилась еще до кризиса всего международного сообщества. Для выхода из кризиса существует своя наука. Одной из ведущих идей выхода из кризиса в фармацевтической промышленности является разработка новых прорывных технологий. Так получилось, что мы все участвуем в создании нового противогриппозного препарата, который называется «Триазавирин». Эта разработка начиналась в УПИ, Владимир Леонидович, декан химико-технологического факультета, стоял в самом начале разработки этого препарата, который сначала назывался «УПИ-2». Именно на этом препарате была обнаружена эффективность против разных вирусов гриппа. Благодаря теснейшему контакту УПИ и Академии наук, эта разработка стала проходить в рамках вузовской организации и академической - Института органического синтеза, где директором является Валерий Николаевич Чарушин. По завершению длительного периода исследований, которые составляют в фармацевтике в развитых странах от 10 до 15 лет, в работу включилась фармацевтическая отрасль в лице Александра Петровича Петрова. Сегодня мы находимся на такой стадии создания препарата, которая называется клинические исследования. Препарат создается долго и существует от момента обнаружения его активности, которая обнаруживается чаще всего инвитро, как это называется специалистами, т.е. сначала в пробирке. Затем исследования проходят на животных. Эти исследования называются доклиническими или предклиническими. Это серьезная и тяжелая стадия, на которую тратится до 70-80% времени и средств. Сегодня в разработке препарата «Триазавирин» мы находимся на стадии клинических испытаний. Оценив безвредность препарата, документы на него мы передаем в разрешительные инстанции, Минздрав, который разрешает или не разрешает испытывать препарат уже на людях. Мы провели первую фазу клинических испытаний совместно с Институтом гриппа Российской академии медицинских наук, который находится в Санкт-Петербурге. И этот институт является национальным центром Всемирной организации здравоохранения по гриппу и острым респираторным заболеваниям. У меня имеется отчет о первой фазе клинических испытаний, которые приводились на добровольцах. Испытания проводятся на здоровых людях для того, чтобы оценить безвредность и переносимость препарата, поскольку основной принцип медицины: «Не навреди!». Препарат не годится, если он уничтожает признаки насморка, но при этом у человека выходят из строя почки или мозг. Поэтому это важнейшая фаза исследования препарата, которая, слава Богу, завершена положительно. В этом отчете есть заключения, которые позволяют нам перейти ко второй фазе клинических испытаний - испытать препарат на людях, больных гриппом. Сегодня мы, химики, представители Института органического синтеза и УГТУ-УПИ, находимся в стадии наработки препарата совместно с коллегами с завода «Медсинтез», которые уже находятся на пути к промышленному выпуску препарата. Мы сегодня наработали препарат в необходимых количествах для клиники. В клиники, людям, больным гриппом, будет даваться этот препарат для проведения испытаний, по соответствующему протоколу, который уже готов. После всех этих испытаний будет дана оценка: можно препарат запускать в производство или нельзя.

Владимир Русинов: Испытания этого препарата - прекрасный пример консолидации усилий экономической науки, химиков-вирусологов, промышленности, частно-государственного партнерства для решения узкой проблемы, касающейся одного препарата. Когда мы начинали интенсивно работать над данным препаратом, существовала проблема «птичьего» гриппа. У меня есть диаграмма, которая показывает, как вирусологи изображают действие препарата. Здесь показано действие препарата на мышах - фаза предклинического изучения. Если не давать препарат, то к 13-14 дню все мыши погибали. Если давать препарат, то почти все мыши остались живы. Немного хуже действие препарата «Тамифлю», зарубежного препарата, который рекомендован для лечения «птичьего» гриппа. Когда появился «свиной» грипп, штамм А, «Калифорния», получили в России в нескольких организациях, в том числе в Институте гриппа, экспериментом он был адаптирован на мышах. Как показали исследования, препарат «Триазавирин» эффективен в лечении как «птичьего» гриппа H5N1, так и «свиного» гриппа H1N1. Еще одно преимущество препарата заключается в том, что он позволяет лечить в течение всего времени болезни. «Ремантадин» эффективен, если его применять в первые дни, так же, как «Тамифлю» и «Арбидол». А «Триазавирин» помогает, даже если его применить после 3-4 дней болезни. Как известно, после двух дней насморка у нас к врачу никто не идет, поиски препарата начинаются только после появления температуры.

Александр Петров: Мы включились в эту задачу только полтора года назад. Завод «Медсинтез» занимается разработкой других противовирусных препаратов, из них один препарат также находится в стадии клинических испытаний. Вообще, будет создана группа противовирусных препаратов, потому что академики подтвердили, что это совершенно новая химическая формула препаратов, и в мире известно только три препарата этой группы. Это совершенно новая основа, из которой можно формировать, добавляя цепочку необходимых веществ, создавать новые эффективно действующие противовирусные препараты. Есть наметки, что этот препарат эффективен примерно против пятнадцати видов вирусов. Специалисты в Институте гриппа предложили после проведения исследований на грипп исследовать его на вирус клещевого энцефалита, т.е. спектр его действий достаточно широк. Мы сейчас исследуем его эффективность против конкретного вируса - вируса «Калифорния». Успешно прошли доклинические испытания, которые показали его эффективность и фармакокинетику. Мы, совместно с Институтом гриппа, закончили первую фазу клинических испытаний, провели более тысячи анализов по всем характеристикам. Сейчас мы проводим полномасштабное исследование - это вторая фаза клинических испытаний по международно принятой схеме. Несмотря на то, что очень серьезная /эпидемическая/ ситуация развивается в течение этих двух недель, мы все равно должны быть убеждены, что мы не навредим никому. Вторая фаза клинических исследований сегодня снова будет проходить в Институте гриппа. Неделю назад мы заключили контракт на проведение клинических исследований второй фазы. Было выдвинуто 114 добровольцев. Это люди, которые уже будут больны гриппом. Исследование у каждого идет семь дней. Контрольная группа, а это половина из них, будет принимать плацебо, т.е. пустышку, вторая группа будет принимать этот препарат, но они не будут знать, кто что принимает. У них будет браться огромное количество анализов. С Институтом гриппа мы планируем завершить эти исследования к февралю и сделать полный масштабный отчет. Отчет будет представлен Росздравнадзору, и мы надеемся, что, с учетом /эпидемической/ ситуации, в марте мы получим регистрационное удостоверение на препарат «Триазавирин». Это очень редкая лицензия. Она даст возможность сразу же направить документы во Всемирную организацию здравоохранения. Если этот препарат будет принят в перечень препаратов, разрешенных к применению, то это значительно упростит время его регистрации в других странах мира. У нас очень много пожеланий по поводу того, где использовать этот препарат. Мы провели предварительные переговоры, и на данный момент уже подписано соглашение о сотрудничестве между Уральским отделением Российской академии наук и Словацкой академией наук. Мы хотим через Словакию зайти в Евросоюз с этим препаратом. Сейчас готовится почта, чтобы мы могли через Японию охватить страны Юго-Восточной Азии, также в США сейчас ведутся переговоры с одной из компаний. Это оригинальный препарат, т.е. это не копия, это не джинерик. Кроме всего прочего, мы договорились с Уральским отделением Академии наук, с УГТУ-УПИ, с Институтом гриппа о том, что создаем концепцию, и наши отношения не заканчиваются как отношения науки и производства на период проведения. Мы будем продолжать эту работу, даже когда препарат будет производиться с целью расширения показаний, с целью оценки каждого побочного эффекта, который может возникать. Конечно, у 114 пациентов может не возникнуть какая-либо реакция, например, аллергическая. Исследованию подвергается даже не только само действующее вещество, но и вспомогательные вещества, такое совершенно простое вещество, как крахмал, будет подвергаться дополнительным исследованиям. Исследованиям будет подвергаться даже сама желатиновая капсула, которая всем уже известна. Мы надеемся, что в первом полугодии 2010 года будет развернуто полномасштабное производство этого препарата, достаточное для лечения россиян. Мы рассчитываем, что он успешно пройдет все документальные оформления, и мы не будем ждать в Росздравнадзоре в течение 1-2 лет, когда нам дадут разрешение на производство. По этому препарату сопротивления мы не чувствуем. Безусловно, очень серьезно влияет на работу финансовый вопрос, но мы нашли выход из этого положения. У нас на заводе нет своего капсульного производства, у нас сегодня другие типы производства. Но у нас есть на Урале простаивающие неплохие капсульные заводы. Стоят очень неплохие фармацевтические заводы, у них нет заказов, они не работают. Сегодня из 20-ти фармацевтических заводов, производящих инфузионные растворы, успешно работают меньше пяти. Остальные построены, инвестиции освоены, но заводы стоят. Капсульное и таблетное производство у нас сегодня простаивает практически везде. Мы очень довольны союзом с Уральским отделением Академии наук, мы все вопросы решаем вместе. Это настоящее творчество, это настоящий союз науки с производством. Поверьте, что очень сложно им было решиться поверить нам как производителям, и нам было сложно начать вкладывать серьезные инвестиции в науку и поверить науке, что будет результат. У нас достаточно много разработок, которые мы финансируем, и это практически венчурные проекты с точки зрении бизнеса. Это первый пример, когда венчурный проект начинает себя оправдывать.

ВОПРОС: Какого числа начнется вторая стадия испытаний препарата?

Александр Петров: Примерно, 10 ноября. Но точный день не играет роли - контракт подписан, подготовительный охват большой. Нужно получить разрешение этического комитета Росздравнадзора, которое мы ожидаем со дня на день.

ВОПРОС: Сколько мужчин и сколько женщин участвуют в испытаниях? Каков их возраст?

Александр Петров: Параметры прописываются в решении Росздравнадзора, обычно в этом случае детей нет. Сколько мужчин и женщин - там не прописывается, но там есть медицинская карта, где определяется прежде всего право участия отсутствием противопоказаний, т.е. этот человек не должен иметь каких-то серьезных заболеваний и не должен принимать большое количество лекарств. С проведением второй фазы, даже с выпуском препарата, мы не заканчиваем исследований, мы продолжаем дальше внимательно следить за каждым случаем. На каждый случай создается комиссия. Это по инсулину у нас 4 случая, когда пациент говорит, что инсулин не подошел, тогда мы кладем пациента в клинику, рассматриваем его случай. В Индии с инсулином произошло 3 случая смерти, и в связи с этим закрыли целый завод. Поэтому нужно быть очень аккуратными в этом вопросе.

Валерий Чарушин: Первая фаза исследования - это здоровые добровольцы от 18 до 45 лет и мужского, и женского пола. Критерии негативного включения - беременность, поэтому одно из условий - отказ от беременности на весь период, чтобы не подвергать какой-либо опасности будущее поколение. Это устраивается открыто, т.е. те, кто участвуют в испытании, подписывают соответствующее соглашение. Всех участников страхуют. Всех, кто проходит физические испытания, страхует фирма «Медсинтез».

ВОПРОС: Сколько длится этот период?

Александр Петров: Каждый пациент в испытании участвует семь дней, принимая по три капсулы в день.

Валерий Чарушин: В целом фаза длилась примерно полгода. Потому что по всем показателям: крови, мочи и т.д. у пациента не только в течение тех дней, когда он принимал препарат, но и в последующие дни снимается фармакокинетика. Как препарат выводится, как сказывается на различные характеристики и т.д. Каждый из пациентов ведет дневник, в котором он отмечает свое самочувствие. Месяц идет полное наблюдение: и самонаблюдение, и наблюдение врачей. Все экстракты, взятые в течение всего этого времени, потом еще несколько месяцев анализируются.

Александр Петров: Это платная работа, каждый пациент оплачивается.

ВОПРОС: Есть ли больные в этой группе, которые больны новым гриппом, и если нет, могут ли они быть добровольно туда включены?

Александр Петров: Сейчас такая задача ставится. Больные будут появляться в Институте гриппа, и им будет предлагаться такой курс лечения. На эту тему мы и ведем исследования. Будет следующий вирус - снова придется отбирать людей и снова тратить два года и десятки миллионов долларов на исследования.

ВОПРОС: Сколько примерно будет стоить этот препарат?

Александр Петров: Мы уже смотрели препараты по ценовой характеристике. Мы оцениваем наш препарат в 500-700 рублей: упаковка и двадцатикапсульный курс. Подсчет ведется очень просто: себестоимость плюс пятилетний расчет возвратной инвестиции, плюс мы обычно ставим норму прибыли 20%. Вот расчет цены.

Владимир Русинов: Для примера: рекомендованный «Тамифлю» стоит 1800 рублей.

ВОПРОС: В чем новизна данного препарата?

Олег Чупахин: Это совершено новая формула, новое вещество, которое не существовало в природе, ни в растительных организмах, ни в животных. Оно было создано в лаборатории синтетически. Это новый класс противовирусных препаратов, не было такого типа препаратов в медицинской практике. Основными препаратами, которые применяются сейчас как противовирусные лекарства, являются так называемые нуклеозиды. Эти вещества содержат какой-то органический остаток, и к нему химически присоединен остаток сахара, углеводный остаток. Эти препараты вы знаете, они у вас на слуху, это: «Рибоверин», «Зовиракс», «Ацикловир». Это все нуклеозиды. Что касается «Арбидола», то он не является вирулицидом, он является иммуноглобулирующим препаратом, который стимулирует иммунную защиту в организме. Чтобы не было неясности, надо заметить, что препарат, о котором мы сегодня говорим («Триазавирин»), к вакцине никакого отношения не имеет. Вакцина - это ослабленный культуровирус, т.е. фактически человека заражают, в данном случае, человека заражают гриппом, когда его вакцинируют. Этот же препарат - вирулицид - препарат, убивающий вирус.

ВОПРОС: Сколько уже больных гриппом выразили желание участвовать в данной фазе испытаний?

Александр Петров: Пока ни одного. Сначала нам нужно получить разрешение от Росздравнадзора.

ВОПРОС: Выступая ранее, Александр Петрович упомянул, что по «Триазавирину» делались научные доклады в Шведской академии наук. Хотелось бы узнать об этом поподробнее. И не означает ли это, что вы сейчас устанавливаете связь со Швецией для выдвижения этого препарата на Нобелевскую премию?

Валерий Чарушин: Несколько лет назад мы делали доклад в Стокгольме, также делали доклад в Дублине, в Дубровнике (Хорватия), в Греции и др. Речь идет о том, что мы время от времени делаем доклады на международных конференциях. Это обычная практика для всех, кто занимается исследованиями. Но там речь идет не о создании препаратов, а о химических аспектах органического синтеза, о том, какие использовать методологии для создания тех или иных связей, как построить такие-то структурные блоки. Поэтом мы не касаемся на тех конференциях фармацевтики при создании препаратов. Конечно, если нам удастся довести эту работу до масштабной производственной стадии, то она может претендовать на разные виды поощрений. Но мы об этом пока не думали, нам сейчас важно довести этот препарат до аптеки. Я вам рекомендую посмотреть историю Нобелевских премий. Обычно их дают за исследования, которые состоялись 30-40 лет назад.

ВОПРОС: 15 лет ушло на то, чтобы наука разработала этот проект, который сейчас реализуется. Полтора года назад подключился завод «Медсинтез». Еще полгода нужно для внедрения. Итого: 17 лет. Достигнем ли мы такими темпами к 2020 году таких показателей, как необходимость реализации доли отечественного производства, которая должна возрасти до 50% стоимостного вложения?

Валерий Чарушин: Речь идет о том, что разрабатывается в Российской академии наук, в научных отраслевых организациях, в ВУЗах. Мы хотим, чтобы отечественная промышленность освоила эти разработки, а также разработки, которые есть в мире. Это не значит, что мы должны полностью отгородиться от так называемых дженериков. Ведь сегодня ситуация такая, что отечественная промышленность совсем не выпускает антибиотики. Есть разработки и свои, и зарубежные, сегодня мы ведем определенную работу совместно с «Медсинтезом». Но ее мы ведем еще в лабораториях.

ВОПРОС: Сколько сейчас предприятий стоит, реальных предприятий, которые не задействованы и не загружены заказами? За счет чего можно сдвинуть эту ситуацию на данный момент?

Александр Петров: Мы - большая страна, и реализация любого решения - это достаточно сложная задача. Когда президент или правительство объявляет о реализации какой-то задачи, все относятся к этому с определенной долей скептицизма. Мы как практики тоже имеем свою долю скептицизма и думаем о том, как можно попытаться решить эту задачу в наших условиях. Нам не стыдно за то, что мы будем делать до 2020 года, мы будем честно пытаться внедрить российские и зарубежные разработки. У нас стоит в gnp-стандарте завод генно-инженерных материалов, где можно выпускать не только инсулин, но и другие генно-инженерные материалы. Он не должен простаивать даже часа. Мы честно будем делать gnp, то, о чем заявлено по стандартам качества, будем абсолютно честно продолжать строить новые заводы, на которых можно будет внедрять новые российские разработки, а это очень сложные заводы. Конечно, сегодня производство субстанций уничтожено, потому что китайские субстанции объективно дешевле в десятки раз. Чтобы мы могли серьезно конкурировать с этим, нам, безусловно, нужны определенные условия. В государственной стратегии прописаны льготы, но я против льгот вообще. Я считаю, что такие льготы не будут реализованы, потому что они будут вредить. Умирают старые фармзаводы - и правильно делают, потому что руководители этих заводов должны думать о будущем, должны создавать современные фармацевтические стандарты. Нельзя лечить людей некоторыми видами лекарств, потому что эти лекарства уже запрещены во всем мире. Я против того, чтобы сохранять старые заводы. Их нужно реконструировать. Другое дело, должна быть государственная политика помощи собственникам, ведь это все, в основном, частные заводы. Есть всего шесть наименований стратегических препаратов, в этом случае заводы не должны быть частными. Инсулин, например, должен выпускать частно-государственный завод, т.е. завод, в котором собственность частно-государственная. Я уверен, что политика государства должна быть не только сверху, когда оно контролирует цены. Ведь сегодня государство заявило о контроле цен - одна из огромнейших проблем в России. Сегодня не производитель поднимает цены, а государство. Сегодня дан план производителю на снижение цен, но мне как производителю снижать их некуда. В продвижении препаратов много посредников, которых не найти, а производитель никуда не денется. Но все это не означает, что мы против стратегии, которую они выдвинули. Мы сегодня спорим по цене, о законе по госзакупкам, о том, как надо делать правила регистрации препаратов. Но эти споры означают только одно: мы хотим оптимизировать этот процесс вместе с государственными чиновниками. Стратегия 2020 будет реализована, если у нас будет воля государства, высших руководителей в реализации этой стратегии. Нужно находить разумный компромисс между тем, что хочет государство, и тем, что может производитель.

У нас есть несколько положительных примеров: завод «Медсинтез» как новый завод с уникальными технологиями включен в перечень предприятий по защите. В списке таких предприятий различного рода в Свердловской области всего 13. Кроме того, мы прошли рассмотрение на комиссии по включению одной из программ завода в перечень президентских программ. Есть такая программа по инновационному технологическому развитию России. Я думаю, что президент включит программу препаратов против опухоли в перечень программ, контролируемых президентом. Нам это должно административно помочь. Кроме того, мы заявили генно-инженерные и противовирусные препараты в эту же программу. Все это должно помочь изменить ситуацию на рынке. То, что происходит в России последнюю неделю с инсулином и зарубежными компаниями, меня радует. Значит наши слова услышали, в нас верят и хотят с нами работать, и, частично заняв рынок, мы будем работать не хуже, чем эти европейские компании.